В далёкие времена, более шестидесяти лет тому назад, я познакомился с книгой для незрячих. Огромный том с большими страницами и рельефными буквами показался мне весьма странным, так как резко отличался от видимых мною с помощью остаточного зрения книг. В них был только текст и никаких картинок. Попытка что-то прочитать глазами не привела к успеху – дырочки и бугорки. У этих новых книг было величайшее достоинство – их я мог читать пальцами рук, а на обычные книги я мог только взирать, не получая никакой информации.
В ту пору не было ещё каких-либо «говорящих книг» и рельефно-точечные книги с большими страницами и буквами различаемыми осязанием были единственным источником информации для самостоятельного чтениятех, кто не мог читать обычные плоско-печатные книги. Позднее я подсчитал, что огромная страница книги для слепых несёт в себе информации раза в три меньше, чем имеющая треть её площади страница книги для зрячих. Из-за толстой бумаги и соотношением страниц три к одному книги для незрячих гроимоздки и имеют гораздо большие объёмы. Однако, хотя бы при таких условиях, благодаря рельефно-точечному шрифту Брайля, люди, не могущие читать обычные буквы, получили возможность самостоятельного овладения печатным словом.
Учился я в Грязовецкой школе под вологдой, а семья матери жила вблизи Архангельска на расстоянии 547 километров. Ежегодно за время пребывания в школе дома я мог быть только три летних месяца. И на это время в семье накапливалась годовая подписка из двенадцати томов журнала «Советский школьник»,, альманахи которого я постепенно прочитывал. В первые школьные годы, до открытия филиала для слепых в областнойбиблиотеки в Архангельске, это была единственная возможность летом что-то почитать. Не повезёшь же с собой более чем за полтысячи километров тяжеленные Брайлевские книги для чтения в летний период.
Почтальон добросовестно привозила полновесные журналы, дожидавшиеся меня. Мать, увидя их, припомнила, что видела читающих такие книги на базаре. Как и во всех городах кто-то из незрячих водил людей за нос и провозглашал себя гадателем судеб человеческих. Невежественность большинства людей позволяла находить такое практическое применение Брайлевским изданиям. Благо, что рельефно-точечные буквы совсем не такие по внешнему виду, как плоско-печатные.
Научился читать я в обычном учебном темпе, не помню за какое время. Помню только, что в первом классе на уроках математики мне было скучновато и я рисовал грифелем квадратики на проёме бумаги между прибором и переплётом тетради. Нерадивость моя была замечена и возмущённая учительница Нина Павловна выгнала меня из класса, объявив, что не считает меня учеником. Забавно, нынешние учителя получили бы от директора за такой «подвиг» хорошую всбучку. А я неделю добросовестно выполнял задания с помощью книг по предметам, так как на самоподготовке была воспитатель Ольга Михайловна, для которой я оставался учеником. Во время уроков наслаждался пробуждающейся весной, соблюдая требование учительницы не показываться на глаза. Благодаря книгам я не отстал по программе, а Нина Павловна в конце концов пригласила меня для собеседования и рассказала мне что я ей должен сказать. Наверное я это сказал, так как со следующего дня стал посещать уроки. Имея педагогический стаж около тридцати лет, я понимаю, что Нина павловна поступила излишне строго, а моё поведение было интуитивным протестом. Кстати, с пятого класса я не имел по математике никаких оценок кроме пятёрок, а после института преподавал математику в средней школе для слепых и слабовидящих детей.
На моё профессионально становление, конечно, очень повлияли рельефно-точечные книги, которыми пользовался в специальной библиотеке для слепых Ленинграда и в отделении публичной библиотеки имени М.Е.Салтыкова-Щедрина. В «публичке» можно было даже почитать Брайлевские книги изданные до 1917 года. Оказался я в лениграде после поступления на дефектологический факультет педагогического института имени А.И.Герцена (ныне Петербургский Российский Государственные Педагогический Университет имени А.И.Герцена).
По обязательным для высшего образования того времени общественнополитическим курсам «История КПСС», «Политическая Экономика», «Диалектический материализм», «Исторический материализм», «Научный коммунизм» в Ленинградских библиотеках можно быно найти почти всю необходимую литературу в рельефно-точечном исполнении. Были учебники и книги, содержание которых близко к учебникам, «Капитал» Карла Маркса, «коммунистический Манифест», обязательные для конспектирования труды В.И.Ленина также можно было заполучить напечатанными Брайлевским шрифтом. По брайлю относительно оперативно издавались материалы Партийных съездов. Нам «посчастливилось» изучать материалы XXII и XXIII съездов КПСС, причём последний завершился за два с половиной месяца до государственного экзамена по Научному коммунизму. По педагогике рельефно-точечным шрифтом были напечатаны статьи Н.К.Крупской, произведения А.С.Макаренко «Воспитание гражданина» и «Книга для родителей», можно было отыскать и другие книги, помогающие подготовиться к экзамену по педагогике. По двум небольшим книгам, изданным по Брайлю, «Культура поведения» и «Вежливость на каждый день» мне удалось подготовить доклад для семинара по Этике, обеспечивший автоматический зачёт по этой дисциплине. По курсу «Научного атеизма» помогли сдать экзамен «Настольная книга атеиста» и «Забавная библия» Лео Таксиля, изданные для слепых. Напечатанная по Брайлю на немецком языке книга «Тоннель» о проектах подводного тоннеля под Ламаншем, была для меня настольной книгой на занятиях по немецкому языку, два года я сдавал переводы по ней. В общем по всем предметам, не имеющим прямого отношения к специальности, незрячим студентам удавалось найти дополнительно к лекциям какие-то Брайлевские издания. Если учесть, что мне удалось получить диплом «С отличием», то рельефно-точечные книги хорошо помогли.
По математике, физике, методике обучения и воспитания, психологии, тифлопсихологии, невропатологии, психопатологии, анатомии, анатомии и патологии зрения, истории педагогики, тифлопедагогике, общей педагогике и тому подобным специальным дисциплинам Брайлевских книг не было. Выручали занятия со чтецами плоско-печатных книг. Чтецы, преимущественно интеллектуальные пенсионерки, почему-то находились не в специальной библиотеке для слепых, а в публичной библиотеке. Они читали материалы незрячим студентам с оплатой по 30 копеек за час. В нашей группе был и другой способ. Во время сессии мы собирались компанией в человек восемь, двое из которых были незрячие студенты. Девушки читали материал, а мы резюмировали и делали выводы. Сочеталось приятное с полезным. Правда отмечу, что всегда широко использовались тексты лекций.
Стоит отметить, что по системе Брайля на мелкошрифтном приборе (780 знаков на странице вместо обычных 412) мною аккуратно записывались все лекции, которые я не пропускал без уважительных причин. За время учёбы накопились сотни исписанных точками тетрадей, сшитых в толстые тома, напоминающие книги. Отмечу, что записаны лекции были краткописьюдля слепых, разработанной Борисом Игнатьевичем Коваленко, сокращавшей количество печатных знаков на одну треть. Благодаря этому лекции мои мало отличались от лекций зрячих по качеству содержания. Познали же краткопись мы трое незрячих студентов благодаря изданной по Брайлю книги краткописи.
Вернусь к книгам. Во время учёбы в 9-11 классах популярные книги, например, «И один в поле воин» прочитывались не в свободное от учёбы время, а на уроках под столом. Получивший книгу утром, должен был сдать её после обеда следующему по очереди читателю. Благо, некоторые учителя были незрячими и не прислушивались к шуршанию страниц, увлечённые либо слушанием отвечающих, либо собственной речью. К чести того времени следует сказать, что Министерство просвещения той поры широко использовало труд слеыпых учителей. В старших классах у нас зрячие вели только физику, химию, биологию и географию.
Не удержусь от описания ученических проказ, которые в общем-то никак не сказывались на незрячих учителях. Учитель истории в старших классах излагал материал по собственному конспекту. Со временем мы раскусили, что там, практически, переписан учебник. На уроках этого учителя мы развлекались тем, что по учебнику подсчитывали сколько слов он пропустил, составляя свой конспект.
Конечно, использование книг для несанкционированного чтения науроков не их главное назначение. В пору моей молодости получать учебную и научно-популярную информацию самостоятельно можно было только из ельефно-точечных кних. Такую информацию я и усердно получал, иногда почитывая и художественную литературу. Прозаические же произведения, особенно программные, нам, в основном, читали воспитатели способом громкого чтения. Как и сейчас, так и в ту пору, хорошей скоростью чтения шрифта Брайля обладали не все ученики, да и рельефно-точечных книг в библиотеке было недостаточно. Чтение воспитателй было спасением в получении необходимой информации. Хорошо читающих воспитателйучащиеся упрашивали читать вслух популярные книги и для таких педагогов рабочий день проходил незаметно без затраты нервов на решение организационных вопросов. Однако, учебники воспитатели не читали, а побуждали своих подопечных прочитывать заданное. Помню, что при подготовке к экзаменам на аттестат зрелости я читал учебник истории даже после ужина, так как исторические события почему-то, в отличии от естественнонаучных знаний, в моём мозгу укладывались не так просто.
В институтскую пору, проводя каникулы в доме матери, я со своим остаточным зрением мог самостоятельно добираться на теплоходе в Архангельск. Это позволяло мне пользоваться уже работавшей тогда специальной библиотекой для слепых. Библиотекарем, тогда в единственном лице, была обаятельная еврейка Хая Львовна, упаковывавшая мне в две связки 12-15 книг и я вёз их домой в посёлок. На чердаке сарая в любое время суток я прочитывал привезённые книги. По каким-то причинам увлечение чтением художественной литературы пришло ко мне в студенческую пору и белые северные ночи пролетали очень бытро, незаметно переходя в светлый день.
Работая в селе Канадей и в рабочем посёлке Цильна учителем математики и позднее завучем школы для слепых и слабовидящих детей, я получал на почте чёрные или синие мешки, содержащие 4-5 брайлевских книг и нёс домой. После прочтения мешки отправлялись назад по почте. Благо, что за пересылку книг для слепых на почте не приходилось платить ни читателю, ни библиотеке. Кроме этого мною выписывались журналы «Наша Жизнь» и «Призыв», издаваемые рельефно-точечным шрифтом. Некоторые книги и журнал «Призыв» помогали мне быть пропагандистом и читать лекции учителям и воспитателям по системе идейно-политического просвещения – для педагогов был обязательный всеобуч. Лекции конспектировал, но читал без опоры на конспект.
Однако, постепенно научно-технический прогресс брал своё. Настольные катушечные магнитофоны «Астра», »Дайна», «Комета» и «Эльфаи » позволили читать «Говорящие книги». Для меня первой прочитанной книгой в читальном зале Ленинградской библиотеки для слепых была книга, название которой забылось, о сталеваре, жившем в частном доме. В книге подробно описывалось какого большого труда стоит содержание собственного дома. Признаться, сидеть в наушниках и слушать книгу мне не очень нравилось.
Если в пору моего студенчества магнитофоны были способны воспроизводить только двухдорожные записи, то в конце шестидесятых и в семидесятые годы ХХ века магнитофоны воспроизводили четырёх дорожные записи. Скорость движения ленты у первых «говорящих книг» была 9,53сантиметра в секунду, следующие – 4,76 сантиметров в секунду, а более поздние – 2,38 сантиметров в секунду. Этто привело к тому, что самую распространённую катушку с лентой длиной в 250 метров можно было слушать почти 12 часов, вместо полутора часов на обычном магнитофоне. Одна катушка, в раз десять меньшая тома брайлевской книги, стала иметь объём текста, приблизительно равный трём томам. Вместо десяти огромных книг появились десять катушек, равные по пространственному объёму одной брайлевской книге, содержащие информацию тридцати рельефно-точечных книг. У читателей со значительными зрительными патологиями появилась возможность переносить книги в портфелях и «дипломатах». Мои нечастые поездки в Ульяновск позволяли привозить несколько книг на катушках, которые после прочтения я лично отвозил в библиотеку и обменивал. Простнанственные объёмы книг уменьшились и большинство читателей предпочли «говорящие книги» рельефно-точечным. Произошло это потому, что книги стали занимать много меньше места и слушать проще, чем читать. Последний факт особенно важен для тех, кто обладал сравнительно небольшой скоростью чтения брайлевской записи. Магнитофон же позволял, при желании, менять скорость и прослушивать книгу быстрее, чем при стандартной скорости.
Для ознакомления с художественной литературой «говорящая книга» - несомненный шаг вперёд. Однако, для учебных целей рельефно-точечная книга незаменима. Усвоить формулы или содержание естественнонаучных законов удобнее при непосредственном чтении текста. Сложные тексты, требующие неоднократного прочтения каких-то мест, также удобнее изучать по брайлевской книге, так как проще во время остановиться и не надо тратить время на поиск с перескакиванием нужного места на вращающейся плёнке. И у рельефно-точечной книги ещё незаменимое преимущество, её чтение не зависит от цивилизованности места пребывания читателя. Её можно читать там, где нет электричества. А иногда поэзию, лирическую повесть, научно-популярную книгу приятнее читать в тишине в удалённости от других членов семьи. В этом случае читатель возвращается в обстановку пребывания на едине с книгой. Ведь, что не говори, читающий диктор не создаёт ощущения пребывания с книгой с глазу на глаз. Для хорошо владеющих чтением рельефно-точечного шрифта конспектированием также удобнее было заниматься по напечатанной книге, запись на ленте в этом случае менее комфортна. Напомню, что читая рельефно-точечную книгу, читатель невольно постигает грамотность написания, что не может сделать «говорящая книга».
Время шло и на смену катушечным магнитофонам пришли кассетные. Теперь четыре часа можно было слушать одну кассету и пространство, занимаемое прослушиваемой литературой сократилось ещё раза в три. Были кассетные коробки в виде тома книги с толщиной по ширине кассеты и в такой подкассетник помещалось до десяти кассет – сорок часов чтения.Стандартные пластмассовые коробки «Логоса», в которых помещалось по три или шесть кассет (до 12 или 24 часов чтения), стали напоминать тонкие или средней толщины небольшие томики плоскопечатных книг. У незрячих появилась возможность переносить книги в небольших сумках и обычных полиэтиленовых пакетах. Сами магнитофоны перестали быть привязанными к электрической розетке. В них стали вставлять батарейки с слушать книги в любом месте нахождения, часто, надев наушники. Кроме уменьшения размеров носителя и возможности свободно изменять место для прослушивания, других преимуществ кассетные «говорящие книги» не имели, хотя, например, магнитофон «Легенда» сам был больше похож на том книги плоско-печатного шрифта.
Магнитные носители постепенно заменились электронными. Современный флешплеер, сам напоминающий небольшую обычную книгу, позволяет прослушивать флешкарты с самыми различными объёмами информации. В зависимости от плотности записи флешкарта в один гигобайтпозволяет слушать от 20 до 50 часов информации, а представляет собой тонкую пластинку размером не более шести квадратных сантиметров. Записи можно заменять на другие. В общем для слушателя прекрасные возможности. Как и на магнитофоне, где остановился там и начнёшь чтение, захочешь прослушать фрагмент ещё раз – вернёшся и прослушаешь. В кармане можно унести десятки таких флешкарт. Куда там по удобствам брайлевским томам.
Но поистине черезвычайные возможности по чтению книг открывает компьютер. При желании на нём можно прослушивать аудиокниги, а также при наличии интернета скачивать любую книгу, которая понравится – аудио-или текстовую. Программа экранного доступа позволяет читать текстовые книги и их, при нужде очень легко переработать в собственных интересах. Скопировал книгу в майкроссворд и можешь её как хочешь «кромсать». Что-то выкинуть, что-то добавить и превратить брошюру, например в доклад или авторскую работу, внося туда целые абзацы из любой другой нужной книги. Компьютер открывает неогораниченные возможности для прослушивания книг и для работы с ними в плане написания докладов, рефератов, сочинений и тому подобное. Не имея в руках реальной книги, ты её можешь читать, конспектировать, переделывать по собственному вкусу, изменять текст в соответствии со своими желаниями и так далее. Конспект составлять вообще даже приятно. Скачиваешь книгу и потом выбрасываешь из неё всё, что тебе не нужно, оставляя только желаемое. Электронная книга позволяет читающему её очень многое, главное не натворить лишнего. В общем, теперь можно дома в компьютере иметь многотысячную библиотеку и читать книги по выбору из числа предлагаемых Интернетом или специальной программой «Macsrider».
Вся жизнь человека с нормальным интеллектом связана с книгой. Раньше возможности инвалидов по зрению в чтении книг были резко ограничены. Современные электронные средства информации позволяют пользоваться книгами наравне со зрячими. Однако, следует поклониться рельефно-точечной книге, так как до того как сумеешь свободно работать с электронными книгами, вынужден получить знания с помощью книг, изданных старным, но верным способом. За ними остаётся преимущество независимости от электроэнергии и качества работы компьютера или тифлофлешплейера. На них не повлияет вирус, они останутся пригодными для чтения при отсутствии источника питания, они позволят испытать радость непосредственного контакта читателя с текстом.
Колдаков А.И., инвалид I группы по зрению, тифлопедагог |
